Старуха Судьба

Моно-пьеса

ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА – женщина 80 лет.

Однокомнатная квартира, обставленная в стиле 60-70 годов ХХ века. На стенах полки с книгами, портреты, висит зеркало в красивой оправе, сбоку старинный буфет, кресло-качалка. На тумбочке – проигрыватель с пластинками и стационарный телефон. В центре круглый стол, покрытый вязаной скатертью, на нём стоит коробка с тортом. Около стола шесть стульев. Над столом висит большой абажур с кистями. Входит Ольга Владимировна. Подходит к буфету, достаёт красивые чашки с блюдцами.

ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА. Сейчас достанем праздничные чашки. (Разглядывает чашки, протирает, ставит в ряд на буфет.) Какая красота! Хайтинский фарфор, ручная работа. Сейчас давно уже в Хайте завода нет, а чашки есть. Парадокс! Хотя, почему парадокс? Родители умирают, дети остаются. Мне эти чашки подарили… Дай, бог, памяти! На мой день рождения! Точно! Ещё помню! То, что было давно, как сейчас помню, а то, что сейчас происходит – не помню, как будто это было давно! Врачи говорят, это нормально для склероза. Значит, я пока в норме. Это радует! О чём это я размышляла?.. О чашках! Да, о чашках! Сорок лет мне тогда было, а нынче юбилей – восемьдесят. Восемьдесят лет! Чашки можно отдать в музей – они уже история, раз завода нет. Куда мне столько посуды? С собой не возьмёшь. В сорок думала, что не доживу до таких лет. Дожила! Ещё бегаю. Интересно, когда девяносто стукнет, что буду думать? «Дожила! Ещё ползаю!»? А в сто лет? Нет. До ста доживать не стоит. До девяноста – и хватит! А чашки? Да, чашки! Мне их Светка с Надей подарили. Это мои подруги бывшие. Бывшие – потому что их уже нет. Я есть, чашки есть, а их нет. Мой муж – Олег Викторович, царство ему небесное, одну чашку разбил в тот же день. Сказал, что она разбилась на счастье. Но счастье, как потом выяснилось, было в другой чашке – в Светкиной. Вот так и осталось шесть блюдец и пять чашек.