Алёшенька (детективная повесть)

— Вы вообще там соображаете?! — орал начальник, расхаживая по своему кабинету. — А вдруг бы у него тромб оторвался?

Он остановился перед виновником этого экстренного совещания, и замахал пальцем у него перед самым носом, который и носом-то назвать было нельзя.

— Категорически! Ферштейн?

Алёшенька виновато улыбнулся и закивал головой:

— Ферштейн.

Он сидел на столе, и мотал одной ногой. Слово «мотать» тут, наверное, даже и не подходило, потому что нога его странно сгибалась и вперед и назад, как будто у Алёшеньки выломали её в колене. Тарас Тарасович глядел, разглаживая усы, на его «махание», как завороженный, так до сих пор и не привыкший к этим фокусам. Алёшенька был единственный в управлении, да и вообще, может быть даже, во всей украинской полиции, кто имел право сидеть перед начальством на столе.