Авое, Тифлис

— Ма-цо-ни! Мо-ло-ко! Я проснулся от этих привычных криков, часто будивших не только меня в нашем маленьком дворике в самом центре старого Тбилиси[1]. Это крестьяне из ближайших сел, на своем незаменимом транспорте — ослике, с перекинутым через него хурджином, где лежало, аккуратно, в банках, вкусное, деревенское мацони и молоко, щедро предлагали заспанным горожанам свой товар, остроумно и колоритно его рекламируя, хоть и в никакой рекламе он не нуждался. Но это была естественная необходимость и для продавца и для покупателей. Южный темперамент — этим все сказано. Крестьян с осликом сразу окружала детвора, женщины всех возрастов, и шумный, многоязычный говор заполнял все вокруг. Мужчины, обычно, не вмешивались в дела своих домохозяек и, деловито, желая друг другу доброго утра, собирались на работу. Мужчины в нашем дворике все работали, а вот женщины, в большинстве, — нет. Они были домохозяйками. Считалось, что если женщина работает, значит, муж у нее никчемный — не может содержать даже жену. А это — позор. Вот и стали женщины домохозяйками, а мужчинам тем самым удалось сохранить свою незаменимость и авторитет.