Белая орчанка и оборотень

Безысходная топь.

Порывы ветра пригибают к земле тонкие стволы редко растущих здесь деревьев. Диск зимнего, почти белого солнца, уже спустился низко над горизонтом и тени ползущие от скрученных, словно болезнью веток, все больше удлинялись с каждой минутой. Они напоминали щупальца невиданных чудовищ, а серая змейка поземки, перетекая и искрясь тонкими ручейками ледяного песка, будто оживляла их.

По низине со стороны Темных гор, пересекая наискосок эту унылую местность, тянулась цепочка черных следов. По неглубоким сугробам в сторону видневшегося вдалеке леса шел одинокий орк. Болотная грязь даже на морозе не замерзала, а только покрывалась тонкой, ледяной коркой. Когда он, шагая, наступал на неё, лед ломался и орк проваливался, крепко увязая в трясине по самую щиколотку. Обратно болото неохотно отпускало своего пленника, издавая мерзкий, чавкающий звук, а на снежном покрывале оставался большой, грязный овал с вваленными внутрь краями. Орк шел довольно медленно, хромая на правую ногу, его грубо вылепленное лицо слегка морщилось, когда конечность глубже проваливалась в трясину, давно раздробленная коленка сгибалась с трудом, причиняя при движении дискомфорт, граничащий с болю. Впрочем, к боли он привык, большую часть своей жизни он провел в плену у гоблинов. Где-то там, на склоне гор за его спиной, находилась старая крепость, в которой великана держали в рабстве, и орк с каждым шагом стремился убраться от нее как можно дальше.