Ближе, бандерлоги!
Самолет с надписью СССР на борту приближается к точке невозврата. Но все еще есть надежда, что неотвратимо работающий абсурдный маховик государственной катастрофы можно остановить. …Если не благодаря воле вождей, то сопротивлению боевых офицеров. Вслед за новыми словами — перестройка, гласность… — в Прибалтику с запада на землю слабеющей красной империи пришли новые люди. Кто они?.. В эфире все еще звучат бравурные официальные марши! Но струны офицерской гитары в «последний раз рыдают», отправляя Мазура в «последний по приметам рейс».
Мазур, уже давно успевший натянуть джинсы и свитер, перевернулся на живот, положил руки под подбородок и посмотрел за окно. Сначала тянулись одни рельсы, потом показалась синяя табличка с белыми буквами — естественно, латинскими буквами и на местном языке. Насколько он помнил карту — а карту ему всегда полагалось помнить назубок, — до столицы оставалось всего-то километров пять. Можно сказать, приехали.
Он покосился вниз. Трое его спутников сидели рядышком на нижней полке, как воробьи на жердочке — взъерошенные, угнетенные, пришибленные, живая иллюстрация к лекции о скверных последствиях употребления алкоголя. Время от времени кто-нибудь из них глубокомысленно изрекал, что не стоило выпивать все до капельки, потом опять воцарялось понурое молчание.