Боец тишины

Беззвучно воет тревога — где-то вдали… где-то там, где продирает глаза среди ночи британский спецназ. А у меня бессонница! Огни на дверях горят предупреждением о блокировке объекта, а наушник шипит, что вирус окончательно внедрен в главную систему, что корни пускает, что готовиться открыть мне все двери с обратным отсчетом… с таким долгим обратным отсчетом! Только бы дотянуть до… один… пуск… Есть! Время — пошло! И я — пошел! И теперь у нас один путь — только вперед!

Подключаю подачу воздуха, делая первый вдох через короткий шланг. Передергиваю винтовку, всматриваясь в пустой темный коридор через прицел ночного виденья. Приборы показывают, что отравляющие вещества пустили не взрывоопасные, а винтовка мне скоро будет как нельзя кстати. Огнестрельное оружие меня всегда выручает… Вижу объект! Боец! Следом другой! Оба с автоматами… оба в броне… с кислородными баллонами… Идут тихо, в стороны смотрят… а вверх — нет! Подпускаю их к себе, отпускаю кабель, пускаясь в полет, спуская патрон за патроном… прошибая броню, падающего, бойца. Прыгаю за спину его соратника, чиркая клинком по ребристому шлангу у блока соединения с баллоном. Он так и не повернул головы, так и не посмотрел в глаза врагу, хрипя и вдыхая отраву. Да что там?.. Мои глаза ведь всегда скрыты, как и лицо… как, впрочем, и у моего врага, и у его соратника… они же — бойцы тишины, как я. Нас немногое отличает — только то, что бойцам, служащим в отрядах специального назначения, не дано свободы думать, а главное, — делать так, как они думают. А таким диверсантам, как я, должно действовать в одиночестве, не рассчитывая на связь с командованием… и все время думая, что делать, — как решать свои сложные задачи, как исполнять свои рисковые задания. Вот я и думаю… все время. Я и сейчас этим занят — сосредоточенно считаю ступеньки, ведущие вниз, и, не менее сосредоточено, размышляю над следующим шагом и… над жизнью! Ее ж!..