Цена прекрасного

  Пришиб ладонью назойливого слепня, норовившего впиться в ляжку, почесался. Подумалось с досадой: не всякую тварь прихлопнешь за паскудство. Взять бы того же Фиска и размазать по стенам его халупы, заваленной краденым и скупленным у забитых простаков по дешёвке. Скудоумный мужлан, думающий только о наживе и видящий в любом товаре лишь кучку рудных осколков. А лучше — груду. Единственная красота, доступная блудливому взгляду дельца, — магическая синева, мерцающая на сколах драгоценной породы. Будь у Фиска такая возможность, так он бы, конечно, денно и нощно мозолил глаза о блеск серебряных и золотых монет, но подлец лишён этой радости навсегда. От всех прочих радостей перепродажная душонка торгаша отказалась добровольно и охотно ещё до каторги с её удручающим безденежьем. Исключая радость вымогательства, цинично называемого торговлей. Да и в том Фиск не очень-то преуспел. Ума не хватает не пялиться на покупателя только как на безмозглого скота, жаждущего спустить с себя семь шкур ради сиюминутной блажи.