Чердак
Роман-айсберг, в котором сюжет – верхушка, а подлинная суть скрыта в глубине повествования. На поверхности – история юной Кей: 1. Ее побег от властной матери, скитания по городам «одноэтажной Америки». 2. Присоединение к странной группе, за невинным фасадом которой (продажа подписки на журналы) скрывается нечто, напоминающее секту. 3. И трагикомический нелепый инцидент, который приводит Кей за решетку. А в глубине – разум и душа Кей. Ее восприятие, в котором сознательное переплетается с подсознательным, прошлое перемешивается с настоящим, а реальное – с воображаемым. И прежде всего – ее эмоциональный путь от детства к зрелости.
Сестра Блендина раскладывала пасьянс, только я в ту минуту об этом не знала. В обличье псины и стрельнув лупешками, и жарко улыбнувшись, я наклоняюсь к конторке кассира: а-ну-ка-парниша-обналичь-мой-чек-гони-монету. Он потянулся ко мне, и я, подавая чек, приготовилась царапнуть ему ладонь ногтем большого пальца. Но между его рукой и моей лапой что-то не срослось: пальцы кассира ухватили пластмассовую круглую ручку на металлическом ящике и повернули, увеличивая до полного звук. Время смешалось, и все вокруг понеслось с невероятной быстротой. Подбегает менеджер, изучает чек, щиплет мою потертую псиную лапу, звонит по телефону, спрашивает мою настоящую фамилию и адрес, пялится на меня глазами-монетами, машет рукой в сторону двери, откуда дважды появляются люди в хрустящей синей форме. Посреди затерянного Миссури я стараюсь пошевелить мозгами и ответить их глазам (правду о том, какая моя фамилия и что-то по поводу адреса: я живу на Либерти-стрит в номере 319, в городе Индепенденс, штат Миссури). До меня доходит слишком поздно, что правила игры в гляделки кардинально меняются, если глаза собеседника болтаются на прикрепленной по сторонам ширинки цепочке.