Депеш Мод

Когда мне было 14 и у меня были свои виды на жизнь, я впервые накачался алкоголем. Под самую завязку. Было очень тепло и надо мною плыли синие небеса, а я лежал и умирал на полосатом матрасе и даже опохмелиться не мог, потому что мне было всего 14 и опохмеляться я еще просто не научился. За последние 15 лет у меня было больше чем достаточно причин, чтобы не любить эту жизнь, жизнь изначально, только я начал её понимать, оказалась штукой подлой и неблагодарной, она сразу же взяла за привычку оборачиваться такими лажевыми ситуациями, вспоминать про которые не хочется, но которые запоминаются надолго. Хотя со своей стороны я особенных претензий никогда не озвучивал, очевидно, у меня все в порядке в моих отношениях с жизнью, даже вопреки её клинической мудаковатости. Меня, по большому счёту, когда не происходило очередных демаршей снаружи, все устраивало – меня устраивали обстоятельства, в которых я жил, устраивали люди, с которыми я общался, с которыми я время от времени виделся и с которыми мне приходилось иметь дело. Они мне, по большому счёту, не мешали, надеюсь – я им тоже. Что ещё? Меня устраивало то количество бабок, которое у меня было, то есть устраивало не количество как таковое, бабок у меня, на самом деле, почти никогда не было, устраивал сам принцип их оборота вокруг меня – я с детства заметил, что банкноты появляются именно тогда, когда тебе нужно, и примерно в том количестве, без которого ты не обойдёшься, обычно это срабатывало, точно срабатывало, очевидно, если ты не до конца потерял совесть и сохраняешь хотя бы крохи какой-то пристойности, в смысле там чистишь зубы, или не ешь свинину, если ты мусульманин, то к тебе с невыясненным тобой постоянством является ангел с чёрными бухгалтерскими нарукавниками и перхотью на крыльях и обновляет твой текущий счёт определённой суммой в денежном эквиваленте, так, чтобы ты, с одной стороны, совсем ноги не протянул, а с другой – не слишком выёбывался и не перепаскудил свою реинкарнацию покупкой танкеров с нефтью или цистерн со спиртом. Меня это устраивало, в этом я ангелов понимал и поддерживал. Меня устраивала страна, в которой я жил, устраивало то количество говна, которым она был наполнена и которое в наиболее критичные отрезки моего в этой стране проживания доходило до колен и выше. Я понимал, что вполне мог родиться в другой стране, куда худшей, например с более суровым климатом или авторитарной формой правления, где у власти стояли бы не просто ублюдки, как в моей стране, а какие-нибудь выморочные ублюдки, которые передавали бы власть в наследство своим детям вместе с внешним долгом и внутренним мракобесием. Так что я считал, что вполне неплохо ещё попал, поэтому не слишком переживал по поводу этих вещей. По большому счёту меня устраивало всё, меня устраивала телевизионная картинка, которую я видел за окнами обиталищ, в которых я жил, поэтому я старался просто не слишком быстро переключать каналы, поскольку успел заметить, что какие угодно проявления внимания со стороны смонтированной вокруг меня реальности обязательно заканчиваются наперёд прогнозируемыми гадостями или просто мелким житейским западлизмом. Реальность прикольна сама по себе, но полностью лажевая при подсчёте послематчевой статистики, когда ты анализируешь свои и её показатели и видишь, что нарушений с её стороны было в несколько раз больше, а удаления случались только в твоей команде. Если меня что-то и угнетало по-настоящему, то именно эти постоянные и настойчивые попытки этой телекартинки вступить со мной в противоестественные половые отношения, то есть, проще говоря – оттрахать меня, воспользовавшись моими же общественными правами и христианскими обязанностями. Я весело прожил эти свои 15 лет взрослой жизни, не принимая участия в строительстве гражданского общества, не приходя на избирательные участки и успешно избегая контактов с антинародным режимом, если вы понимаете, что именно я имею в виду; меня не интересовала политика, не интересовала экономика, не интересовала культура, даже прогноз погоды меня не интересовал, хотя это была чуть ли не единственная в этой стране вещь, которая вызывала доверие, но меня она все равно не интересовала.