До востребования
Рассказы Натальи Лаврентьевой глубоки по своему внутреннему движению. В них не найдешь ни острого сюжета, ни сложных положений. Но в них есть душевность и то сочувствие к человеку, которое определяет и душевный строй автора. Наталья Лаврентьева окончила несколько лет назад Литературный институт им. М. Горького. Она окончила его с отличием, была 'Привечена добрым сочувствием и своих сверстников-студентов и своих преподавателей. Она была на пороге жизни — увлекательной, богатой "радостями, освещенной делами наших людей и их чувствами. Лаврентьева могла остаться в Москве, у нее была семья, маленький ребенок, но она выбрала наиболее трудный и наиболее важный для писателя путь: она уехала познавать народ в действии, учиться у него, быть к нему в непосредственной близости. Трагический случай оборвал молодую жизнь Наташи Лаврентьевой: она погибла. Осталась маленькая книжка ее рассказов, которая хранит образ молодой писательницы и четко определяет путь, по которому она пошла бы. Читая рассказы Лаврентьевой, всегда ощущаешь присутствие автора, его собственное отношение к жизни, его твердое понимание ее нравственных начал. Хорошо, что осталась эта маленькая книжка — документ чистой души и понимания самых важных задач советского писателя.
Рассказы Натальи Лаврентьевой глубоки по своему внутреннему движению. В них не найдешь ни острого сюжета, ни сложных положений. Но в них есть душевность и то сочувствие к человеку, которое определяет и душевный строй автора
В рассказе «Зимой» девушка Тоня, проходящая практику журналиста, приезжает в город, где живет старый друг ее отца инженер Анатолий Петрович Красин. Все есть у этого «железного мужика», как называет его отец, — любимая работа, труд, уважение товарищей; нет только одного — личного счастья. И Лаврентьева очень тонко показывает, как робко, целомудренно возникает у старого инженера чувство к девушке, которое он железно подавляет в себе, Тоня уезжает, все остается по-старому, и мы вспоминаем чеховский рассказ «На пути» с эпиграфом из Лермонтова: «Ночевала тучка золотая…»