Дом без выхода

В последнее время уже один только вид Старухи выводил Виолетту из себя. Стоило той только показаться на глаза, как Виолетту буквально начинало трясти от ее присутствия.

– Бог мой, ну что ты вечно тут шляешься! Ни днем, ни ночью от тебя покоя нет! Не видишь, что ли, – я только пришла, устала, у меня неприятности! Дай хоть минутку отдохнуть!

Но Старуха, точно не слыша ее слов, невозмутимо прошествовала через всю комнату, уселась в кресло напротив и заерзала, устраиваясь поудобнее. Всем своим видом она точно давала понять, что обосновалась надолго и удаляться не собирается.

Виолетта сердито ткнула недокуренную сигарету в пепельницу. К этим пепельницам – громоздким, тяжелым, из цельного хрусталя – она всю жизнь питала какое-то необъяснимое пристрастие. В добрые старые времена, когда была такая возможность, накупила, наверное, с дюжину, если не больше, окружила себя ими на работе – тогда она еще работала! – расставила по несколько штук в каждой комнате в квартире и на даче. И сколько бы Анна, дочь, ни упрекала ее в безвкусице и старомодности, сколько ни пыталась бы заменить этих, по ее выражению, «допотопных монстров» на что-то более изящное и современное, Виолетта упорно оставалась верна массивному резному хрусталю. Тяжелые прозрачные пепельницы были для нее не просто деталью обстановки, но словно чем-то священным, частью какого-то особенного таинственного ритуала, именуемого курением. Как и дорогое английское «Собрание». Еще недавно Виолетта курила только их и не признавала никаких других сигарет.