Дождь
Восьмого октября, вечером, четыре минуты подряд, с 17.18 до 17.22 герой повести Николая Полунина страстно желал, чтобы род людской в единый миг исчез с лица земли. Утром он обнаружил, что всё произошло по его хотению. Спрашивается, кого теперь ненавидеть и, вообще, как жить дальше?
Я немного еще полежал, не открывая глаз, чтобы не видеть потолка над собой — со считанными-пересчитанными пятнышками, отвалившимися корочками побелки, волосками паутинок. Сколько времени, я не знал. Восемь? Девять? Я открыл глаза и в серой мгле комнаты за плотно задернутыми шторами понял, чего мне не хватает: не шли часы. Взял с тумбочки будильник, он показывал без минуты четыре и молчал. Все равно пора вставать. Не суетясь — потому что на работу я так и так опоздал.
…откину одеяло — на правую сторону, как обычно; потом сяду, и ноги сами собой попадут в тапочки, старые дырявые тапки с надорванной латкой на правом; потом я зевну; потом прошлепаю в ванную, но по пути включу на кухне плиту под чайником; все — не зажигая света, потому что я еще не проснулся; потом шипящая струя ударит в подставленные ладони, плеснет в лицо…