Дурное плавание

Капитан лежал в своем гамаке, точно мешок китового жира; глаза закрыты, разум затерялся в дремотном тумане. За штурвалом стоял юнга Церт, юноша ростом едва ли достаточным, чтобы видеть поверх рулевого колеса. А боцман Торрин был пьян ромом из морской капусты ровно настолько, чтобы не чувствовать ответственности ни за что. Он знал, что море убивает пьяных, беспечных и усталых, ибо оно непрощающе и немилосердно, но в тот момент это его просто не волновало. Хотя должно было. Сапарин первым заметил, как вздыбилась за бортом морская трава, но к тому времени они уже были в ее гуще.

— Лево на борт! Лево на борт! — Заорал Торрин, его бутыль рома разбилась о палубу, когда он, спотыкаясь и шатаясь, двинулся к Церту.