Душегуб

Грузовик катил будто по облакам. Над горами сгущался запах дождя. Далекие безгромовые молнии дробили даль, будто экран телевизора. И все это проходило перед глазами, ничего не оставляя в памяти. Только какой-то внутренний сейсмограф механически записывал все, чтобы старательно воспроизвести потом.

Грузовик заносит на поворотах, и я невольно ищу плечо моего спутника. Он старый, лицо с впалыми щеками в глубоких морщинах. В глазах туманная наволочь осеннего неба, потерянность душевно сломленного человека. Опустошенность. Страшная опустошенность, способная вызвать растерянность у любого, на ком они остановятся. В сущности, это ощущение приходит от того, что они смотрят и не видят тебя. Не потому, что старик слепой, нет, а просто ты для него не существуешь. Наверно, у него есть свой собственный мир, который держит его в кулаке, и он не может из него вырваться.