Ее несколько акров игровой лужайки

Линда жевала горошек. Муж смотрел на нее, задержав обеспокоенный взгляд на родинке под левым глазом — крохотной, размером не больше точки от фломастера, этом очаровательном дополнении к изящной линии скулы.

Когда Делмар поставил перед женой тарелку, родинки еще не было.

— Как тебе отбивная? — спросил он. — Не слишком сухая?

Она кивнула и пробормотала с набитым ртом:

— Замечательно.

Она жевала, и мышцы у нее на висках сокращались, привлекая внимание к прелестным серым жилкам, мелькавшим над ушами, таким необычным, таким волшебным — наклон ее головы будоражил его, пробуждая глубоко внутри слабую дрожь желания. И дрожь беспокойства, хотя чем оно вызвано, Делмар не понимал.