Эпоха нерешительности

Освещение выхватывало каждого из находившихся в комнате, а возможно в парке, перемежая пятна - сгустки теней и символы - блики разноцветий. Глаза девушки в невесомом одеянии на мгновение заблестели розовым, а уже в следующий миг ее волосы окутала аура из чистого серебра. У стоявшего рядом с Форрестером мужчины кожа отливала золотом, а на лице лежала маска полумрака. Запахи тонкими нитями тянулись к Форрестеру: терпкая полынь сменялась чуть приторными розами. Издалека, и как-то отстраненно, долетали обрывки хрустальных музыкальных фраз.

- Я богат! - возопил Форрестер. - И я жив!

Никто не обращал на него внимания. Форрестер оторвал от грозди прозрачную виноградину - ягоды порекомендовал ему Хара, - поднялся на ноги, похлопал-приобнял девушку в тонкой накидке и нетвердой походкой двинулся к круглому бассейну, в котором приглашенные плескались, плавали и ныряли, образуя переплетение обнаженного беспорядка.