И тьма не объяла его
Мы привыкли к мысли, что бог-творец идеален и сам по себе, и в своих творениях. Но откуда ж тогда столько зла и боли в мире? В романе речь идет о другом, не слишком удачном творении бога.
…В мозгу — монотонный шипящий шум, словно сквозняк обтачивает щербатые щели пещеры. Монотонно-мерзко взвизгивают на поворотах деревянные полозья вагонеток в желобах деревянных рельсов. В красных отблесках чадящих факелов по сводам мечутся горбатые безрукие тени, тянущие за собой размытые глыбы мрака. В каменных нишах возле факелов, укрепленных в местах разветвлений и поворотов штолен, словно изваяния чернеют недвижимые фигуры твердокрылов, маленькие и злобные.
«Не расслабляться!.. Не сбиваться с шага и дыхания… Опасно…» Знобящее ожидание боли пунктиром накладывается на однозвучное шипение безмыслия. Горбатая тень передо мной вдруг размазывается по своду и исчезает. Вослед ей свод перерезает черная молния острого крыла твердокрыла. Короткий вскрик боли. Мой лоб и клюв упираются в остановившуюся вагонетку.