Инстинкт Инес
История трагической любви известного дирижера и оперной дивы перетекает в историю отца и матери «рода людского» – Адама и Евы, и обе эти «внешние» линии, в свою очередь, причудливо переплетаются с внутренней – а возможно, и основной для романа – линией, главным персонажем которой становится великая музыка Берлиоза…
Три уровня повествования должны рано или поздно соединиться.
Но – что их объединит?
«Нам нечего будет сказать о своей собственной смерти».
Уже долгое время эта фраза вертелась в голове старого маэстро. Но он не находил в себе смелости записать ее: боялся, что, перенесенная на бумагу, она обретет самостоятельную жизнь и приведет к гибельным последствиям. И после этого ему останется лишь сказать: мертвый не ведает, что такое смерть, но и живые не знают. Поэтому фраза, которая неотступно, словно тень, следовала за ним, была одновременно избыточной и недостаточной. В этой фразе было все, и сказать после этого уже было нечего. Она обрекала его на молчание. А что мог бы сказать о молчании он, который посвятил жизнь музыке – «наименее раздражающему из всех шумов», по грубому выражению грубого корсиканского солдата Бонапарта?