Искатель, 1988 № 04

Воздух вдруг как бы сгустился — дышать стало нечем. К кисло–пресному привкусу металла и пыли прибавился острый неприятный запах. Тони брезгливо поморщился.

Сидят… Или стоят, уцепившись за что–нибудь… Вжимаются в спинки сидений, в стенки вагонов, притискиваются к закрытым дверям. Лучше всего тем, кто сидит. Они обезопасили себе спину. По крайней мере хоть сзади тебя не ударят, не пырнут ножом, не вцепятся в горло… Замерли, сжались, затаились, будто гусеницы в коконе. Их всех душит страх. За себя, за родных и близких, которые остались на поверхности и, по–видимому, погибли. В лучшем случае — отделались ранениями или просто потерялись во взорванном мире. Эти выжили. Но все они раздавлены отчаянием. Сидят и стоят, вжимаются в стены вагонов и надеются: вот зажжётся свет, появятся полицейские или солдаты. Их найдут, выведут, спасут…