История про квартиру

Жил на свете один мальчик по имени Олег, и было ему четыре года, когда он заболел гриппом, все близкие, конечно, стали с ним хороводиться, и не было ему днем никакого покоя, а ночью у него поднималась температура, и ему опять не было покоя, и вот так, когда он проболел подобным образом три дня, на третью ночь все окончательно смешалось в его голове, и казалось ему, что состоит он из комковатой ваты, подобной той, какой было набито его одеяло, а еще ему казалось, что он легкий внутри своего тела. Он лежал у себя в комнате, которую освещала только настольная лампа. И представилось ему вдруг, что скоро его день рождения (хотя день рождения был у него месяц назад), а подарком будет раскладной дом из больших листов посылочной фанеры, который заполнит почти всю его комнату, в котором будет четыре этажа, прикидывая свой рост к высоте комнаты, он подумал, что четыре этажа, не меньше, и в этом доме будет все как в настоящих домах, только под его рост, и это будет не такой дом, где только квартиры, там будет намешано все — и обычные квартиры, и поликлиника, какая бывает рано утром, с длинным коридором и горящей в конце коридора лампой, и чердак с песком на полу и полукруглыми окнами в крыше, и Олег не будет заходить в этот дом никогда, дом просто расставят в комнате, а он будет знать, что все это в нем есть. Олег думал, что всегда будет темно, он всегда будет лежать и смотреть, как в одном из окон дома будет гореть такой свет, будто в самой комнате свет выключили, а в коридоре не стали. Но, конечно, никакого второго дня рождения не было, и дом ему не подарили, он просто выздоровел и все. Только каждый раз, когда он заболевал потом, когда у него была температура, возвращались эти мысли и про второй день рождения, и про картонный дом. С каждой новой болезнью Олег становился крупнее, дом же в его видениях не увеличивался сообразно с его ростом. Дошкольное и начальношкольное блуждание по картонным коридорам (а мечты о доме стали блужданиями по нему) сменилось на согбенные похождения с запахом пыли, свечой в руке, боязнью пожара и невозможностью отыскать выход, а потом и вовсе на трехногие четвереньки (свеча), душные батареи вдоль каждой стены, непременно шерстяной свитер, надетый на голое тело, непробиваемые неоткрываемые окна и двери. За окнами картонного домика всегда была такая открыточная зима с елками, закутанными в округлый синий снег, блистающие сугробы, в которые Олегу хотелось сунуть голову и есть, есть.