Избранное. Компиляция. Книги 1-9
Печататься автор начал в 1929 году и спустя четыре года появляется его первая книга. Первые фантастические произведения опубликовал в 1938 году – рассказы «Ветер» и «Дождь». После нескольких научно-фантастических рассказов, после войны он переключился на произведения о разведчиках и шпионах (сборники повестей «Вынужденная посадка», 1955; «Взрыв произойдет сегодня», 1961; «Именем закона», 1962; «По светлому следу», 1962; «Прыжок через невозможное», 1965; «Преступление магистра Травицкого», 1968; «Воскрешение из мертвых», 1974; «Подступы к «Неприступному», 1976 и др.). В 50-60-хх гг. он частенько совмещал эти жанры, в результате чего получались фантастические памфлеты о разведчиках и шпионах. В его арсенале также имелись повести на тему связи с внеземными цивилизациями («Говорит космос», «Девушка с планеты Эффа»). Член Союза писателей СССР, член редколлегии альманаха «Мир приключений». Содержание: 1. Николай Владимирович Томан: Ответная операция. В погоне за Призраком 2. Николай Владимирович Томан: Если даже придется погибнуть... 3. Николай Владимирович Томан: Именем закона 4. Николай Владимирович Томан: Когда утихла буря 5. Николай Владимирович Томан: По светлому следу 6. Николай Владимирович Томан: Прыжок через невозможное 7. Николай Владимирович Томан: Сильнее страха 8.Николай Владимирович Томан: Терра инкогнита. Преступление магистра Травицкого. Воскрешение из мертвых 9. Николай Владимирович Томан: Загадка чертежей инженера Гурова
Шел дождь, обычный в Прибалтике: мелкий, надоедливый. Ветровое стекло машины покрылось мельчайшим бисером брызг. Беспрерывно двигавшиеся по стеклу щетки уже не в состоянии были сделать его прозрачным. Командарм поднял воротник кожаного пальто и надвинул на глаза фуражку. Казалось, он погрузился в дремоту, забыв о генерале Погодине, которого специально взял в свою машину. Погодин догадывался, что предстоит серьезный, скорее всего неприятный, разговор, и терпеливо ждал.
Командарм, пожилой, полный, даже, пожалуй, несколько тучный человек, всегда удивительно бодрый и не по годам подвижной, всей своей крупной, ссутулившейся теперь фигурой выражал крайнюю степень усталости. Погодин знал до мельчайших подробностей распорядок его дня, из которого совершенно исключалось время на отдых. "Наверно, лишь в эти часы переездов из одной дивизии в другую, с одного фланга армии на другой ухитряется он отдыхать", — подумал Погодин.