Изображая жертву

{ В летнем кафе практически никого не было. Так только, пара девчонок прожигали семьдесят рублей — заказали лагман, один на двоих, и чай с пахлавой. Пожилая женщина жевала резиновый шашлык, и солдат срочной службы, видимо в увольнительной, пил дешёвый морс и пялился на девчонок с лагманом. Летнее кафе «Узбекистан» как раз примыкало одной клеёнчатой стеной к воинской части внутренних войск, рядом стояла тюрьма и трамвайная остановка. Посетители кафе могли также наблюдать финальные аккорды строительства элитного комплекса «Тихвинский», который возводился неподалёку. Там, в этом комплексе, всё должно было быть как бы всё — и подземный гараж и рестораны, фитнесы-хуитнесы, бассейны и так, как бы между прочим, ещё и квартиры, метров квадратных по сто семьдесят по тысячу пятьсот за квадрат. Рекламная растяжка говорила, что тот, кто в этом доме поселится, должен быть абсолютно счастлив, потому что выходить из этого дома совсем не обязательно — всё для жизни есть. Конечно, это счастье, не выходить из этого дома совсем до самой смерти и не видеть это кафе «Узбекистан», куда, между прочим, в это время зашла странная компания. Капитан милиции — высокий лысый мужчина в форме капитана милиции, сержант — худой кудрявый парень в помятой одежде с погонами сержанта, женщина-прапорщица с видеокамерой, молодой человек в бейсболке и мужчина в красивом оранжевом свитере. Мужчина, кстати, был прикован наручниками к сержанту. И в свитере ему было жарко, потому что было лето, хоть и бабье. Капитан сразу пошёл к узбекской барной стойке, все остальные сели, только прапорщица стала ходить по кафе и настраивать видеокамеру.