Кинжал в постели
Еще сегодня утром Сергей Боголюбов не знал, куда себя девать, выйдя за ворота тюрьмы. Не понимал, кто и почему похлопотал за него, чтобы он оказался на свободе на два года раньше. Он собственноручно расправился с убийцей своего сына, за что и получил девять лет. А теперь Алика Верещагина, вытащившая его из-за решетки, просит найти и наказать того, кто свел счеты и с ее мужем. Обстоятельства его гибели точно такие же, как в случае с сыном Сергея: исчезновение, требование выкупа, потом искореженный, сгоревший автомобиль, обезображенное тело. Муж Алики погиб сравнительно недавно, а ведь Сергей уже покарал преступника, получается, он убил невиновного?.. Алика зародила в его душе сомнения, но повторять свои ошибки Сергей не намерен, у него появился шанс начать новую жизнь с любимой женщиной…
Он ненавидел мир, в котором очутился, ступив за железные ворота. В нем не было ему места.
Ненавидел солнце, брызнувшее в глаза ярким светом. Он от него отвык.
Ненавидел нежную голубизну небосвода. Он привык его видеть сквозь прутья решетки.
Ненавидел траву, жухлые стебли которой тут же принялись скрестись о его грубые ботинки. Несколько последних лет он ходил по пыли и асфальту.
Ненавидел дорогу, серой шершавой лентой перерезавшую запущенный луг.
Он не знал, куда идти по этой дороге! Не знал: налево или направо?
Как все было просто минувшие семь лет. Вся его жизнь, каждый его день делились на два отрезка: от подъема до отбоя и от отбоя до подъема. После подъема мир его был наполнен серыми угрюмыми лицами. Опасность! Сигнальной надписью он пометил каждого, кто приближался к нему ближе чем на метр. Был зол, нелюдим, немногословен. Заработал кличку Удав за пристальный немигающий взгляд и силу рук, сдавивших однажды горло одному зэку так, что того еле высвободили. Заработал ко всему прочему хронический бронхит и чуть не срезал себе болгаркой два пальца на левой руке. Едва спасли конечность в лазарете.