Когда шагалось нам легко

Чем заняться, когда зимний Лондон впал в тоску и оцепенение, а звуковое кино «отбросило на двадцать лет назад развитие самого жизненного искусства столетия»? Упаковать в чемодан необходимый минимум одежды, шпенглеровский «Закат Европы» и рисовальные принадлежности – и отправиться путешествовать.

За несколько лет будущий классик английской литературы успел объехать три континента – и своим неповторимым стилем живописать «то время, когда шагалось нам легко».

Ныне мы повернулись спиной к цивилизации. Кабы знать, что так сложится… кабы знать, что незыблемое с виду, возведенное с великим терпением, пышно изукрашенное здание западной жизни когда-нибудь растает в одночасье, словно ледяная башня, оставив по себе лишь грязную лужицу; кабы знать, что человек уже тогда покидал свой пост. Но нет, мы прокладывали себе разные тернистые пути: я, например, в тропики и в Арктику, возомнив, будто первозданность – это птица дронт, которую легко приманить щепоткой соли. Думаю, мы никогда больше не сможем высаживаться на чужом берегу с аккредитивом и паспортом (необходимость в последнем сама по себе уже была первой робкой тенью той свинцовой тучи, что окутывает нас в эти дни) и ощущать, как перед нами распахивается мир. Сам я никогда не метил в великие путешественники. Меня устраивала роль типичного представителя молодежи моего времени; поездки воспринимались нами как нечто само собой разумеющееся. Отрадно сознавать, что наши путешествия пришлись на то время, когда шагалось нам легко.