Контракт рисовальщика. Киносценарий
Питер Гринуэй (Peter Greenaway) родился в Англии в 1942 году. Начинал как художник, впервые выставившись в Lord's Gallery в 1964. С 1965 в течение одиннадцати лет работал монтажером в документальном кино и считает этот период необычайно для себя важным. С 1966 снимает собственные фильмы, не оставляя занятий живописью. Музыка и живопись всегда были в его фильмах необычайно важны. Любовь российского зрителя к Гринуэю возникла несколько лет назад с показом в Москве одной из самых знаменитых его картин «Повар, вор, его жена и ее любовник» (1989). «Отсчет утопленников» (1988) получил премию Каннского фестиваля за вклад в развитие киноискусства. «Контракт рисовальщика» (1982), финансированный Британским киноинститутом при поддержке IV канала британского телевидения, стал одним из ключевых произведений нового английского кино. Идею фильма Питеру Гринуэю подсказали его собственные попытки нарисовать дом, который он снял, чтобы провести в нём отпуск, и обнаружил, что восход и заход солнца слишком быстро меняют расположение теней и общий вид дома, чтобы его можно было нарисовать за один присест. Кончилось тем, что отпускник провёл несколько дней, рисуя дом с определённой точки (как и герой фильма). Рисунки в фильме сделаны самим режиссёром. 1694 год. Мистеру Нэвиллу предложено сделать рисунки имения Гербертов. Невероятно выгодный контракт не вызвал подозрений Нэвилла. На деле никто не собирался льстить его таланту, Нэвилл втянут в сеть опасных интриг. Его детальные до мелочей рисунки превращаются в улики готовящихся или уже совершенных преступлений. Нэвилл напрасно считает себя проницательным наблюдателем. В этой игре ему отведена совсем другая роль. Он не свидетель, не следователь, не сообщник и даже не жертва.
За кадром кастрат поетбарочную песню:
«Наконец сверкающая Царица ночи своим черным поцелуем убивает, убивает день…» Песня под сурдинку звучит в последующей сцене, усиливаясь на появляющихся между планами титрах. Дом мистера Герберта. Вечер. Действие происходит около 1690 года. Одетые в белое, с тяжелыми красными бантами на плечах или на талии, в белоснежных париках чудовищной высоты, гости и хозяева дома болтают при свете свечей и отблесках огня в камине, попивая красное вино и заедая его фруктами, живописно громоздящимися в высоких и низких вазах, расставленных во всех залах, где происходит прием. Позы персонажей напоминают парадные портреты той эпохи, в частности полотна Кнеллера и Лели. Первый эпизод, являющийся как бы прологом фильма, своей тяжелой, удушливой атмосферой контрастирует с последующими натурными сценами. Первые планы, все более и более темные, вызывают в памяти глубокие тени с картин Караваджо. Собеседники сходятся и расходятся, образуя все новые группы, пока практически все присутствующие не поговорят друг с другом. Разговор идет о садоводстве — новомодном увлечении, но на фоне этой болтовни все более важное место занимает драма, завязывающаяся между педантичным рисовальщиком и чрезвычайно настойчивой заказчицей.