Куриный дождь
Железобетонный монстр скончался незадолго до его рождения, но судороги этого колоссального существа - отголоски прошлого - продолжали раздаваться и много лет после гибели чудовища. Прежде чем труп разложится, в нем много кто успеет побывать и поработать, из него много миазм выйдет, отравляя почву, а после из этой почвы взойдут новые ростки. И только время покажет - какими они будут...
Железобетонный монстр скончался незадолго до его рождения, но судороги этого колоссального существа - отголоски прошлого - продолжали раздаваться и много лет после гибели чудовища. Прежде чем труп разложится, в нем много кто успеет побывать и поработать, из него много миазм выйдет, отравляя почву, а после из этой почвы взойдут новые ростки. И только время покажет - какими они будут...
У школы зыблилась старая теплица. Казалось, одного дуновения ветра будет достаточно, чтобы здание рухнуло вниз. Страшный ржавый остов был не то чтобы лишним здесь, он был вредным и невозможным: раньше там учились дети, - теперь ошивались наркоманы. Теплица примыкала к обычному зданию из кирпича, цветом преимущественно пастельных тонов, как взбитый желток, но чуть светлее, а ближе к фундаменту - обдристанного местами. Внутри теплицы - сплошь хлам, ничего ценного: битое стекло и мусор, бутылки, иногда бездомные и дворовые собаки (одна шавка там даже разродилась, лохматая и черная; ближе к зиме это было, - тем хуже для щенков). Внизу стен с наружной стороны было полным-полно бычков, использованных шприцов, на дне которых еще плескался коктейль из сомнительного кайфа и разного рода возбудителей. Смешнее всего то, что еще ближе школы к теплице был расположен стадион - таким образом, у человека нового, ранее здесь никогда не бывавшего, - у культурного и привыкшего к определенный нормам человека - происходил нехилый такой диссонанс, когда он видел эти две, казалось бы, несовместимые друг с другом вещи. Стадион - обитель здоровья и притон - обитель болезни и смерти. Для местных же это было в порядке вещей. Потом-то теплицу, конечно, снесут, но на момент истории она еще существовала, уже тогда будучи просто случайным сокращением одной из множества мышц давно усопшего, но продолжающего беспокоить окрестности тела гиганта.