Легенда об ассассинах и историческая реальность

Вскоре после событий 11 сентября 2001 г., во время очередной научной командировки в Экс-ан-Прованс, мое внимание привлек специальный выпуск научно-популярного журнала «LʼHistoire», обложку которого украшало изображение грозного старика в чалме, с кричащим заголовком «Человек, которому Бен Ладен обязан всем». Речь, разумеется, шла о Хасане ибн ас-Саббахе (чье имя по-персидски может также звучать как Хасан-и Саббах), знаменитом «горном старце», первом главе низаритов, составляющих одну из ветвей исмаилитского направления в исламе. На ум пришли грустные мысли о том, насколько живучи ложные стереотипы, и стало обидно за солидное периодическое издание, предназначенное для интересующихся историей образованных читателей, каких немало в современной Франции. Традиционное представление об исмаилитах-низаритах как о тайном террористическом ордене, адепты которого, одурманенные наркотическими средствами, становились покорны воле своего главаря и готовы были уничтожать религиозных и политических противников даже ценой собственной жизни, сложилось в Европе еще в эпоху крестовых походов — тогда же, когда во многие западноевропейские языки в значении «убийца» прочно вошло слово assassin, которое, согласно наиболее достоверной гипотезе, происходит от арабского хашшашин («курильщики гашиша»). Легенда об ассассинах оказалась на удивление долговечной и стала неотъемлемой частью того образа средневекового мусульманского Востока, который сформировался в западной ориенталистике. Даже в такой чисто филологической работе, как «Литературная история Персии» Эдуарда Брауна, заметное место уделено истории низаритов, причем некоторые ее подзаголовки говорят сами за себя: «Этимология слова „assassin“», «Дурная слава гашиша», «Слепая покорность фидаев».[1]