Лишь одно человеческое

Прежде он был Чарли Тирни, но теперь уже не тот. Был человеком, но перестал им быть, а очнулся чем-то другим, сколоченным наскоро — ни головы, ни рук, одни глаза торчат кверху на стебельках.

Жаден был Чарли Тирни, жаден и одинок — вот и все, что стоило о нем знать, когда он еще был собой. Жаден болезненно, жадность отравляла каждый его поступок и все его мысли, словно чума. Одинок всю жизнь: и в детстве, и в юности, и в годы, отданные космосу. Вечно один, он так и не успел понять, что его жадность — болезнь.

Теперь — одинок больше, чем когда бы то ни было, но уже не жаден, ведь жадность — человеческое свойство, а человеком он быть перестал. Самый одинокий во вселенной, потому что подобных ему вселенная еще не рождала.