Литература, гинекология, идеология

Современное медицинское знание позволяет отказаться от экстенсивной репродукции. «Качество» сохранения каждой единичной жизни осознается сегодня более важной задачей, чем количественные характеристики рождаемости. Прогресс медицины означает, однако, не только оздоровление населения, но и усиление контролирующих функций медицины как социального института. Распространение контрацептивных практик идет, в частности, рука об руку с изменением социального статуса женщины и увеличением палитры женских социальных ролей. Изменения в структуре семьи и производственных отношений (возможность занимать на производстве не только незамужних или бездетных, но и семейных женщин) расцениваются при этом далеко не однозначно ни в Европе, ни в России. Показательно, что даже в истории России 1920-х годов, где требования свободной сексуальности для обоих полов, отказ от брака и искусственное ограничение рождаемости (преимущественно — посредством абортов) получают пропагандистскую, а частично и юридическую легитимацию, консервативные тенденции в женском вопросе оставались настолько сильными, что идеологи свободной женской сексульности (к примеру, А. Коллонтай) так или иначе были лишены права принимать соответствующие политические решения.