Лютый морок
В памяти почти не сохранились те времена, когда он мог вот так дышать. Набирать воздух полной грудью. Воздух, который прохладно щекотал ноздри и сладко втекал в самую душу. Все эти ароматы свежих трав, прозрачных весенних листочков и влажной земли, не успевшей просохнуть от вешних ручьёв, казалось, можно пить большими глотками, словно берёзовый сок. Голова кружилась от избытка кислорода и воспоминаний из далекого детства.
В памяти почти не сохранились те времена, когда он мог вот так дышать. Набирать воздух полной грудью. Воздух, который прохладно щекотал ноздри и сладко втекал в самую душу. Все эти ароматы свежих трав, прозрачных весенних листочков и влажной земли, не успевшей просохнуть от вешних ручьёв, казалось, можно пить большими глотками, словно берёзовый сок. Голова кружилась от избытка кислорода и воспоминаний из далекого детства.
В те беззаботные годы Олег частенько гостил в этих местах. Теперь его здесь никто не ждёт, но память нередко возвращала его на тихую деревенскую улицу с бревенчатыми колодцами и кустами сирени, на берег реки, на поля, шелестевшие голубоглазым льном и медовым клевером. Олег давно мечтал заехать сюда на денёк, чтобы пройтись по знакомым тропкам, но жизнь скакала с кочки на кочку, унося его всё дальше от ласкового песка под босыми ногами, от запаха скошенных трав и парного молока. Ежедневная суета копала рвы и ставила рогатки, навсегда запирая от него детство. И все же Олег не расставался с мечтой совершить, пусть короткую, вылазку в прошлое.