Махмед-Продувной

— Кофе будем пить на крыше? — спросил капитан.

Я ответил:

— Да, конечно.

Он встал. В комнате было уже темно; свет проникал в нее из внутреннего дворика, как полагается в мавританских домах. Над высокими стрельчатыми окнами нависали лианы, спускавшиеся с плоской крыши, где обычно проводят душные летние вечера. На столе оставались только фрукты, огромные африканские фрукты: виноград величиною со сливу, спелые фиги с лиловой мякотью, желтые груши, продолговатые мясистые бананы и тугуртские финики в корзинке из альфы.

Слуга-туземец открыл дверь, и я поднялся по лестнице с лазоревыми стенами, освещенной сверху нежным сиянием угасающего дня.