Марсианские рассказы [новая редакция]

— Я как раз не склонен считать человека венцом природы, — сказал Петровский.

— Это любопытно, — сказал Паркер. Он вскинул голову и посмотрел на Петровского немигающим взглядом. Была у него такая неприятная манера.

— Поймите меня правильно, — сказал Петровский, — я хотел сказать только, что глупо считать себя пупом Вселенной. Надо полагать, мы не единственные представители разума даже в нашей Галактике. О более отдалённых местах я и не говорю.

Он был очень стар, настолько стар, что даже не помнил своего имени. Тело его сохраняло бодрость, глаза и слух — остроту, и только память… память иногда подводила.