Метаморфозы Иеговы

Пастор Зандерсон поднялся с кушетки и подошел к окну. Под заплатанной кожаной обивкой прожужжала пружина — протяжно и сердито, будто пчела, не успевшая ужалить наступившую на нее ногу.

Долго и сердито смотрел пастор Зандерсон в окно. Оно было новое, чистое. Свежая желтая краска еще пахла олифой. Кусты сирени и вишни за насыпью траншеи закрывали склон горы, над которым уже не вздымались зеленые макушки деревьев. Влево от окна торчал остов обгоревшей груши, без коры, с белыми костлявыми пальцами-сучьями. Во всем саду — ни одного уцелевшего деревца. Большую часть их вырубили солдаты, а остальные сгорели, когда немцы подожгли усадьбу пастора.