Мода на короля Умберто

Холодно, сыро, темно в архиве Никитского сада. Решетки на окнах, а за ними, в цветущем ракитнике, — птицы. Скучно сотруднице архива сидеть при единственной посетительнице. Вот она и предложила мне взять все папки с собой. Но я выбрала лишь одну, меченную словом «макулатура»…

Признаюсь, с тех пор часто спрашиваю себя: «Зачем я ее взяла?» Было так хорошо. Море. Солнце. Уединение на берегу. Скальная роща, которой ночью владеют воинственные оравы жуков-оленей. Какой-нибудь из рогатых гуляк, опьяненный древесным соком, обязательно залетал на свет и, очумев, стукался о стены каштановым панцирем, пока я не выбрасывала его обратно, в смоляную прохладу. Комната — нет, целые апартаменты! — собственные, вдалеке от родного коммунального рая с его мелким террором и поднадзорностью. Огромный письменный стол, возведенный в высшее кабинетное достоинство, — настоящий генерал от мебели, несдвигаемый, с массивными дубовыми карманами-ящиками и просторным альковом для ног. Он господствовал здесь, распространял влияние, призывал под стяги, знамена, хоругви… Возле камина, сработанного по всем правилам номенклатурно-ведомственного интима, так уютно читать «Житейские воззрения кота Мурра» и время от времени поднимать глаза к плетям глицинии, укрывающей террасу. А потом, ближе к полночи, спускаться вслед за белеющей рубашкой сторожа, нащупывающего дорогу впотьмах, к глянцевито-темной, как нефть, воде, которая колыхалась всеми своими водорослями, медузами, светясь под луной так же фосфорно и таинственно, как крошечные светлячки на изломе ступеней. А утром опять ощущать себя контрабандисткой в этом забронированном мирке, предназначенном для персоны Главного Иерарха.