Небо цвета ниагара

Вышел я от своего репетитора приблизительно в одиннадцать часов (Но если быть уж совсем точным, по ближе уже к половине двенадцатого). Сам он как человек прекрасный: прекрасно разбирается в точных науках, умеет преподать материал, понимает и предполагает, куда может закатиться моя мысль, и потомку он не редко сам как опытный мореходец ловит эту волну моего недопонимания и усмиряет её своими опытными руками. Он – первый человек, который привил мне любовь к математике, любовь к той неугомонной точности, которая очевидно нужна не только в математике, но и в других сферах жизни. Можно сказать, что она необходима.