Невеста шамана
Солнце заходит на востоке. Шаман делает первый вдох, открывает глаза. Три шаманских глаза видели жизнь, видели смерть, видели жизнь после смерти. И только танец заходящего солнца любит он больше всего. Мог бы шаман выбирать свою судьбу, стал бы травинкой в поле, слушал бы ветер, пел с ним песни. Была б его воля, лег бы на землю, пустил корни и вырос шаман-травой, шаман-древом. Да быть шаманом – значит не принадлежать самому себе. Солнце зашло. Шаман закрывает глаза, делает выдох и погружается в ночь. Такова судьба шамана. Призвавший духов сидит у очага, поджав под себя ноги. Он летает на трёх крыльях, видит тремя глазами и проживает три жизни за одну. Он зачерпывает ладонями воду из ручья и выпивает до дна жизненный сок своих врагов. К нему приходят просить и спрашивать. Его ошибка может стоит жизни целому роду. Но разве шаман не человек?
– Говорят, между гор на озере, где рыбачить нельзя, чужачка, – брат с охоты вернулся, а головой будто там остался.
– Мало ли кобылиц приблудных? – шаман от обточки ножа даже не оторвался. Темная гладь острия радовала глаз и сердце. Нет у верного духам иных страстей – ни к чему. – Озеро своих не пускает, чужих и подавно.
– Старики ворчат. Сходить бы, потолковать, – брат мужские сапоги той весной надел, большеваты, всё вперед ума бегут.
– Сходи, – обратил наконец взор на брата шаман: сходил, а глаза прячет.
– Чего там не видел? Бывал на женской половине юрты не раз. Все одним потчуют, – и как белки по веткам поскакали в глазах огоньки.