Ночью вся кровь черная
Роман – лауреат Международной Букеровской премии 2021 года, Европейской литературной премии и Гонкуровской премии лицеистов. Гипнотическое и душераздирающее повествование о воспаленном разуме, не способном совладать с горем и ужасами войны. Альфа Ндие, сенегальский солдат, сражающийся на стороне Франции во время Первой мировой войны, теряет на поле боя своего друга Мадембу Диопа. Без своего больше чем брата Альфа одинок и потерян, но находит спасение в жутком ритуале, который со временем начинает все больше и больше пугать своих товарищей по оружию. Как далеко готов зайти Альфа, чтобы загладить вину перед своим погибшим другом? Насквозь пронизанный пулями и языческой магией, «Ночью вся кровь черная» напоминает о забытой главе в истории Первой мировой войны. Смешав традиции устного повествования с сухим журналистским описанием ужасов жизни в окопах, Давид Диоп создал необычайную по силе и поражению историю о погружении человека в безумие. Сложный и многогранный роман. Вначале обескураживает, но затем все более и более увлекает, заставляет сопереживать герою и его потере. Война в глазах добровольца-сенегальца еще более жестока и иррациональна, чем в глазах европейцев, и невероятно поэтичный язык романа, в котором видна связь с африканской устной традицией, зачаровывает и погружает в подобие транса. "Настолько околдовывающий и глубокий, что его невозможно забыть". – Али Смит "Безжалостный взгляд на войну, расу, мужественность и колониализм". – Вьет Тхань Нгуен, автор романа "Сочувствующий".
– … я знаю, я понял, я не должен был… Я, Альфа Ндие, сын очень старого человека, я понял, я не должен был… Видит Бог, теперь я знаю. Мои мысли – только мои, я могу думать, что хочу. Но говорить я не буду.
Все, кому я мог бы рассказать о своих тайных мыслях, мои братья по оружию, скоро уйдут – изуродованные, изувеченные, выпотрошенные так, что Господу Богу станет стыдно, когда они придут к нему в рай, или дьяволу – радостно, когда он будет принимать их у себя в аду, – уйдут, так и не узнав, кто я есть на самом деле. И оставшиеся в живых ничего не узнают об этом, мой старик отец ничего не узнает, и мать, если она еще на этом свете, не догадается ни о чем. Тяжесть позора не усугубит для них тяжесть моей смерти. Они и представить себе не смогут, что я думал, что делал, как далеко завела меня война. Видит Бог, честь семьи не пострадает, во всяком случае внешне.