Осада Благовѣщенска и взятiе Айгуна

Открытiе военныхъ дѣйствiй со стороны Манчжурiи противъ Россiи, безотносительно къ тому, каковы установятся дальнѣйшiя отношенiя между двумя сосѣдними державами, Россiей и Китаемъ, составляетъ фактъ громадной важности и будетъ имѣть большое историческое значенiе.

В ряду событiй, происшедшихъ въ Манчжурiи и на ея границѣ лѣтомъ текущаго 1900 года, осада Благовѣщенска и попытка прекратить пароходное движенiе по Амуру, занимаютъ главнѣйшее мѣсто. Требуя внутри Манчжурiи удаленiя русскихъ, манчжуры могли мотивировать свой поступокъ нежеланiемъ народа, чтобы иностранцы присутствовали или хозяйничали въ ихъ странѣ, хотя и на основанiи договоровъ, открытiе-же безъ предупрежденiя бомбардировки по совершенно незащищенному и мирному городу Благовѣщенску, такая-же безъ предупрежденiя стрѣльба по пароходамъ и требованiе прiостановки пароходнаго движенiя по Амуру, является не только попыткою нарушить трактаты, но и прямымъ нападенiемъ, какъ бы его не объясняли и не мотивировали. Въ данномъ случаѣ манчжуры и «культурные» китайцы поступили какъ истые азiаты. Они въ величайшей тайнѣ мобилизовали войска, сдѣлали громадные запасы оружiя и пороха, укрѣпили свои позицiи и затѣмъ, не предупредивъ о своихъ желанiяхъ и требованiяхъ, прямо открыли стрѣльбу по городу, находившемуся въ самыхъ дружественныхъ торговыхъ отношенiяхъ съ Манчжурiей, черезъ посредство торговаго мѣстечка Большого Сахаляна, и черезъ купцовъ города Айгуна, гдѣ находилось главное управленiе пограничной китайской стражи, — айгунскiй амбань съ 10 000 войска въ мирное время. Хотя въ центральномъ Китаѣ «Большой кулакъ», а съ нимъ и китайскiя войска, сражались съ европейцами, хотя волненiя и начинались въ центральной Манчжурiи, но подобные вещи происходятъ въ Китаѣ постоянно и доказываютъ лишь полную несостоятельность китайского правительства и ненормальныя условiя внутренней жизни Китая. Они никогда не приводили ни къ чему болѣе серьезному, поэтому никто не ожидалъ и не предполагалъ возможности нападенiя на Благовѣщенскъ и многiя относились шутя къ слухамъ о готовящейся войнѣ, тѣмъ болѣе, что русскiе пограничные жители и казаки отлично знали характеръ врага, съ которымъ предстоитъ война, и не могли придавать его угрозамъ и приготовленiямъ серьезнаго значенiя.