Падение

Падение было быстрым, безболезненным и безнадежным. Описав несколько виражей вокруг ствола, я, подхватываемый дыханием редких, влажно-холодных порывов, проманеврировал к замерзшей траве, пробивающейся у самого основания моей прошлой обители, и был встречен травинками, с прохладным отторжением, которое, однако, плавно перетекло в безразличное смирение, по мере того, как моих невольных, вынужденных соседей покидали жизненные соки и силы. На мои вопросы они не отвечали, делали вид, что не понимают языка, хотя слова их были такими же, разве что менее шероховатыми и более тихими, незаметными. Признаться, по ночам, я, бывало, тоже переставал различать их убаюкивающий шёпот, фразы сливались в набор звуков, звуки сплетались в шелест, шелест рассыпался в едва слышимый свист, и под эту ночную мелодию, напоминавшую мне прежние симфонии, которые мы исполняли с родственниками ветряными вечерами, я засыпал.