Персональное дело

Как ни хотелось Бунчуку с первого же дня обставить всех, ничего из этого не вышло. Уборочная началась без него: в измельчителе комбайна погнуло вал барабана и простояли восемь дней. Пока отремонтировались, у других уже было намолочено по две тысячи центнеров, и догнать их можно было только чудом. Бунчука никто не упрекал и не мог упрекнуть, а настроение было хоть плач.

Он решил все-таки попытаться. Тут был старый спор, не простая жажда первенства, не просто честолюбивые замыслы. Бунчуку, чтобы быть наравне с другими, надо становиться первым.

В первый день он дал четыреста, потом начал по шестьсот пятьдесят центнеров намолачивать. Вроде у него еще оставалась надежда, — у других комбайнеров выходило меньше.