Песни белых китов

Молнии ударят в четверых. Первым вскипятит местного рыбака, второй — секретаршу (и немного вертихвостку) из местного отделения Госбанка. Еще две жертвы в городе проездом, юноша и девушка, счастливые-пресчастливые, и они много улыбаются в тот день, и никто их не знает, пока небо не почернеет и не разразится гроза.

Больше всех повезет рыбаку — он отделается шумом в ушах; чуть меньше секретарше, ожерелье которой расплавится на шее точно масло на сковороде. Неизвестного парня убьет на месте, а его спутница…

Ее появление вырвет Ли из годичной бессонницы, похожей на запой. Вот только недавно были запотевшая кружка и молния за окном, и вот уже барабанит чье-то сердце в стетоскопе, а опаленная плоть поднимается и опускается едва заметно — будто украдкой, исподтишка, будто там, внутри, что-то копится, собирается, варится. Кажется, еще немного, и кожа проломится изнутри, и дыхание вырвется раскаленным облаком пара. Лицо девушки — до жути чистое, а горло до жути черно, как черна ночь за стенами больницы — гремучая, промозглая. Ли поищет свой халат, который оставил дома, а найдет лишь обгорелый женский шарф, белую шляпку и белые перчатки, белые перчатки, белые перчатки — они затроятся в усталых глазах Ли, как сумасшедшие камертоны, по которым кто-то лупит и лупит, пытаясь настроить струны ускользающего мира.