Плюгавый

Сначала я услышал пение. Пронзительное, молящее. С каждым мгновением оно обретало звенящую плоть, пока слова не превратились в стрелы. Они ударялись о мою броню, и лепестки лат звенели в тон голосам. Молитвы впитывались каждой порой открытого тела, разносились, пробуждая сердце, желудок и голову. Слова печальные и полные надежды бежали по венам вместо крови. Кажется, я слышал голос матери, голос отца. Я помню это пение. Так пела мама, когда на войну ушел мой брат. Так пели для своих детей десятки других женщин. Их пение разрывало мое сердце. Лежа в постели, я думал, донесет ли ветер эти голоса до ушей моих братьев, до ушей сильных и смелых чужих детей. До тех, кто заслужил их любви, для тех, кто был рождён для войны. И почему они, далекие и непобедимые, не поют для нас. Для тех, кто остался дома.