Помешательство

Ленивый знойный ветер поднял с мостовой упавший лист, а после, подбросив вверх, понёс его над водной гладью набережной Москвы-реки.

Июль. Морок жары ещё не высосал живительную влагу из искрящейся глубинной зеленью листвы, но всё же подбирался ближе с каждым новым днём: окрашивал деревья в жёлтые тона, гнал горожан в тень, а-то и в подземелья – в темноту и прохладу – в стремлении унять огонь на коже.

Оставив лист на растерзание солнцу, потоки воздуха продолжили путь наверх, по стенам дома, одетого в гранит и мрамор, и где-то на последнем этаже ворвались в распахнутое окно. Проникнув в спальню, воздушная струя играла блестящим в свете утреннего солнца тюлем и льнула к девушке, стоявшей у окна. Девушка смотрела вниз: на реку, на мостовую и парк, раскинувшийся возле дома.