Повесть, которая сама себя описывает
7 ноября 1984 года три свердловских десятиклассника едут отмечать праздник к одному из них в коллективный сад. Десятиминутная поездка на трамвае непонятным образом превращается в эпическое странствие по времени и пространству. А с утра выясняется, что один из них пропал. Поиски товарища в опустевшем на зиму коллективном саду превращаются в феерически веселую попойку. Но тут появляется баба Яга. И ладно бы настоящая, из сказки, а то — поддельная, из реальной жизни…
Дорогие ребята!
Перед вами — вид автора и его совесть (совесть, конечно, а не повесть, слово «повесть» — это опечатка), которая сама себя пишет. Точнее, описывает. Вообще, все совести описывают себя сами, за исключением тех, которые описываются моралистами насильно, но такие совести самостоятельной ценности не имеют и мало на что годятся вне времени и читателя. «Эва, загнул!» — скажете вы. Да, я загнул. А в таком случае, можете спросить вы, к этим последним не относится ли и моя совесть, которая описывается сама? Ну и относится. А что, мать вашу, не относится?!