Поздний звонок
Леонид Юзефович – писатель, историк; лауреат премий «БОЛЬШАЯ КНИГА» («Журавли и карлики») и «НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР» («Князь ветра»); автор книг о сыщике Иване Путилине и биограф «самодержца пустыни» барона Унгерна.
Все герои Леонида Юзефовича – реальные или придуманные, – проживая свою частную жизнь, участвуют в драме большой истории, иногда того не желая и даже не замечая. Это и трагически погибшая певица Зинаида Казароза, современница Блока и Михаила Кузмина («Казароза»), и пастух из бурятского улуса, чья судьба пересеклась с судьбой загадочного барона Унгерна («Песчаные всадники»), и старик, не способный смириться с тем, что никогда не узнает всей правды о своем отце («Поздний звонок»).
Песок был усеян мертвыми поденками. Тысячи бабочек рваной белой каймой обрамляли берег, плотной ряской покрывали воду. Лодка шла сквозь постепенно редеющие, пляшущие у бортов невесомые тушки вчерашних именинниц, на волне от парохода мама придерживала бидон с керосином, и во сне он понимал, что это 1919 год, лето, последнее лето, когда родители были живы. Они уже разрешали курить при себе, он сидел в корме с папироской. Правый берег накануне заняли красные, от артобстрела на обрыве темнели воронки с потеками оплывшего, как горячий воск, песка, но левый, городской, еще подчинялся Омску. Туда и плыли, чтобы на следующий день увидеть, как в тополиной вьюге, летящей от сада Александра I, в просторечии – Козьего загона, мимо кинематографа «Лоранж» идет к вокзалу пехота, и, обгоняя колонну, прижимая ее к заборам, проезжает в автомобиле генерал Укко-Уговец с плоским невозмутимым лицом лапландского охотника. Полгода назад в настоящей декабрьской метели он первым ворвался в город со своими сибирскими стрелками, а теперь уводил их обратно на восток. Пришлось в разгаре лета возвращаться с дачи в город. Плыли через Каму, солнце вспыхивало в оставляемых веслами водоворотах. Ангельские хоры звучали в небесах: