Прилив

Огромный, красный, испещренный багровыми рубцами овал, цепляясь за вершины отрогов, навис над долиной. Казалось, он вот–вот заденет верхушки гор и скатится вниз, круша все на пути. Пожалуй, вполне докатится до гморода, подумал Волод, усмехаясь. Вот гморы переполошатся!

Волод любил гулять по ночам. Здесь, на Пыльных скалах, ночью относительно безопасно, не то, что в низине. Редкое существо доползет до нижней тропы, не говоря о смотровой площадке. Здесь тварям ловить нечего. Ни воды, ни растений. Голые пыльные скалы. А если и доползет какой‑нибудь зубин, так на него у Волода управа найдется — на ремне висит тесак с зазубренным лезвием. Это Волод черепана ударил — вот лезвие и испортил. Говорили ведь: нельзя черепанов по башке бить — бесполезно, не пробьешь, а Волод ударил. Сплоховал, что и говорить. Растерялся, когда черепан башку из песка выставил, испугался и ударил. Надо к ковалю идти, лезвие править. А коваль плату потребует. Хорошо, если шкурой зубина или мясом рогача. Это удача. Но в клане Севера ковалей нет, идти надо к соседям. А с ними мясом и шкурами не договоришься — этого добра у них хватает. Кусок хорошего металла, а то и солнечную пластину потребуют — а где взять? На землях Северов этого давно не сыскать. Что было в руинах Лабората: от солнечных пластин до кусков термопластика — все давно выгребли гморы, а клан довольствуется жалкими остатками…