Пробуждение…

Мелкий моросящий дождь лил нескончаемым потоком из черно-серого ковра затянувшего собою всё небо. Просёлочная дорога под моими ногами расползалась и раскисала, прямо на глазах. Тучи плыли так низко, что казалось, они вот-вот зацепятся за кроны деревьев на взгорье и тогда не в силах улететь будут поливать округу до тех пор, пока не иссякнут, превратившись в такие же чёрно-серые лужи на земле.

Вот наконец-то показалось и село состоящее из небольших кирпичных домиков, которые громоздились друг на друга, наползая сосед на соседа своими полусгнившими, покосившимися от времени заборами. Кое-где между ними словно призраки далекого прошлого вырастали жёлто-серые хаты-мазанки, с чёрными, пустыми глазницами оконных и дверных проёмов. Они были увенчаны почерневшими от времени соломенными крышами, которые напоминали перевернутые гнезда, каких-то гигантских, сказочных птиц. А вокруг ни души, – не было видно не то что бы человека, но даже традиционно пасущегося на выгоне скота, – вокруг царила какая-то страшная и неестественная тишина. Помню когда мне в детстве случалось проходить этой дорогой через деревню, повсюду сновали шустрые куры, гордо бродили, что-то гогоча и переговариваясь друг с другом, вальяжные гуси и всю округу наполняло пение птиц, рев скота и собачий лай. «Вымерли все, что ли?»– пронеслось у меня в голове. И словно в ответ на мой вопрос, я увидел на скате мелового холма сельское кладбище. Торжественно, печально и молчаливо, раскинулось оно над самым селом, укрыв под своим тяжелым одеялом из почвы, дерна и кустарника, многие и многие поколения обывателей этой деревни. Может быть туда, под покосившиеся кресты и звезды надгробий, устав от мирской суеты и забот, и переселились окончательно, на вечный покой все ее жители?..