Прятки

  Елин долго глядел на могильный камень, раздумывал, поглаживал по давней своей привычке пальцем висок, словно пытался стереть седину. Седина не стиралась. Наконец, обернулся и сказал:

  - Как ни странно, у меня идея. Не лучше, чем они у меня бывают обычно, но тем не менее. Скорее даже идейка. Скорее даже деталь.

  Он виновато и обезоруживающе улыбнулся, Свиридова послушно просияла улыбкой ему навстречу, воздержался только оператор, он возился с камерой, злобно вертел её, будто в первый раз видел, не вникал.

  - Что, если нам снять вот так? - продолжил Елин. - Я подойду, положу руку на памятник и тихо скажу: "Туки-туки Олег!" Старый писатель, - на "старый" Свиридова улыбнулась снова, покачала лукаво головой, без слов оценила шутку, - возвращается в город своего детства, ищет друзей былых времён и находит их уже здесь, на кладбище. Не бог весть как оригинально, конечно, но, может, это не такая уж и скверная метафора? Символ стремительно проходящей жизни, детство в единый миг сменяется зрелостью, угасанием и смертью, а мы и опомниться не успеваем, и на последнем пороге душою всё еще дети... В конце концов, вечные истины по определению не оригинальны. Не знаю, со стороны виднее... Не слишком это пошло будет, как вы думаете?