«Ради жизни над землей». Воздушный авианосец

Несмотря на полностью отдернутые шторы, льющегося из окна тускловатого света явно недоставало, и человек в серой разношенной форме с полковничьими погонами включил настольную лампу, спрятанную внутри дурацкого цветастого абажура, расшитого стилизованными изображениями птеродактилей – наследства, полученного вместе с кабинетом и должностью от предыдущего начальника Патрульной Службы. Большого любителя, кстати говоря, пошлой роскоши и завсегдатая немногочисленных еще, слава Создателю, светских салонов Метрополии. Ибо, как всю свою долгую военную карьеру считал нынешний хозяин кабинета оберст Франц Раус, время расслабляться еще не наступило. И наступит нескоро, в таком-то враждебном окружении! Особенно в свете последних событий. Увы, бедняга Клаус этого не понимал, слишком часто щупая девочек в известном заведении фрау Попперт вместо исполнения служебных обязанностей. В результате чего и схлопотал пулю промеж глаз от рук Самого… Эту жуткую сцену Раус не забудет, наверное, никогда. В том числе и потому, что она была рассчитана оказать воздействие прежде всего именно на него как следующего главу Патрульной Службы, призванного исправить ошибки прежнего, не оправдавшего доверия. Ведь можно было того и по-тихому расстрелять где-нибудь в подвале Рейхсканцелярии либо вообще отправить растрясти жирок в рядах штурмовиков, однако Канцлеру обязательно требовался воспитательный эффект. Поэтому прямо во время бессвязной речи несчастного оберста Готлиба, пытавшегося оправдаться в допущенных промахах, Старик, не вставая даже из-за стола, будничным голосом произнес: «Как мне надоели твои вечные отговорки, Клаус!» и тут же выстрелил из своего древнего, но ухоженного и прекрасно функционирующего «Вальтера» точно в переносицу бедняге. И ведь не дрогнула морщинистая, с обвисшей кожей, рука, несмотря на почти девяностолетний возраст и кучу болячек, включая едва наметившийся Паркинсон! А потом Канцлер медленно повернул голову в сторону Франца и скрипучим голосом выразил надежду, что пребывание того на новом посту не завершится подобным же образом. После такого «напутствия» даже настолько заслуженный и много чего повидавший в своем боевом прошлом офицер, как Раус, чувствовал себя в новом кресле не особенно уютно…