Рапорт из Штутгофа

Шёл одиннадцатый день войны. Из Берлина во все стороны империи летели телеграммы: перебросить па фронт, мобилизовать, выявить резервы, увеличить выработку, усилить ответственность.

В общем потоке приказов, циркуляров, инструкций от 2 июля 1941 года была и директива, подписанная рейхсфюрером СС и шефом немецкой полиции Генрихом Гиммлером «О расширении концлагерей для выполнения задач мирного времени»[1]. Верховный палач гитлеровского государства торопился. Ещё до «окончательной победы» он хотел обеспечить все условия для «решения славянского вопроса».

Пройдёт несколько лет, и лишь тогда человечество узнает подробности плана от 2 июля. На процессе убийц из Освенцима в декабре 1947 года в Кракове свидетель инженер Пласкура расскажет о проекте Гиммлерштадта — города-лагеря, который должен был вырасти рядом с Освенцимом. Станут известны планы расширения Заксенхаузена «и, в первую очередь, комплекса его крематориев». Будут обнародованы намерения построить неподалёку от Дахау «самый крупный и современный текстильный комбинат в мире с использованием самой дешёвой в мире рабочей силы».